В первые дни сентября в Саратове прошла презентация книги Льва Гурского «Яблоко раздора» — детективной повести, которая печаталась в журнале «Искатель», а ныне, в переработанном виде, публикуется отдельной книгой. Лев Гурский — автор десятков книг, в том числе романов «Никто, кроме президента», «Есть, господин президент!», «Опасность» и других. По его роману «Перемена мест» был снят телесериал «Д.Д.Д. Досье детектива Дубровского» с Николаем Караченцовым в главной роли.
Многим саратовцам известно, что под псевдонимом «Лев Гурский» вот уже более двух десятилетий выступает Роман Арбитман — известный писатель, публицист, кинообозреватель, литературный критик, а теперь еще и кандидат в городскую думу Саратова от партии «ЯБЛОКО — Объединенные демократы» (18 округ). На презентацию пришли поддержать товарища и другие кандидаты в гордуму от «Яблока»: Ольга Пицунова, Дмитрий Коннычев, Александр Журбин, Григорий Гришин, Александр Ермишин, Илья Козляков и другие, причем Александр Дмитриев и Надежда Шаповалова выступили перед собравшимися, рассказав о самой книге и ее создателе.
По нашей просьбе автор книги ответил на несколько вопросов.
— Роман Эмильевич, господин Арбитман, он же Лев Гурский! Вы кто — пишущий политик или писатель, который балуется политикой?
— Ну отчего же «балуется»? Слово неудачное. Думаю, всё вполне серьезно. Что же касается литературы… У меня была литературная семья. И папа-искусствовед, и мама-инженер много читали, а в наследство от второго мужа моей бабушки мне досталась большая библиотека советской литературы 40-х и 50-х. Кирпичи Ник. Шпанова «Заговорщики» и «Поджигатели» до сих пор стоят где-то в задних рядах книжного шкафа. Читать невозможно, но и выбросить нельзя: раритеты. Уже к 10 классу я понимал, что буду заниматься литературой. Но не знал еще, в каком качестве. Грубо говоря, я не знал, с какой стороны обложки я окажусь. Позже выяснилось, что с обеих сторон — и как автор, и как литературный критик.
— О чем ваша книга «Яблоко раздора»? Это политический триллер?
— Это скорее детектив, чем триллер. Когда-то я попробовал написать несколько повестей о хорошем, но невезучем человеке по имени Дмитрий Олегович Курочкин. Он — человек не авантюрного склада, тихий и застенчивый, но каждый раз так получается, что стоит ему выйти за порог своей квартиры, как с ним приключаются всякие невероятные и опасные истории. «Яблоко раздора» — одна из таких историй. Всего их было написано три, они позднее вошли роман «Игра в гестапо», однако по отдельности издавались только в периодике. Мне кажется, «Яблоко раздора» — наиболее удачная из трех повестей, поэтому я выпустил ее отдельной книгой…
— Прямо в канун выборов? Ловко устроились!
— Книгоиздательский процесс и процесс выборный — разные сферы, которые редко совпадают. Книги я выпускаю каждый год, иногда даже по несколько раз в году. Выход в свет «Яблока раздора» и моя выборная кампания в Саратове не связаны напрямую. Кстати сказать, мой Дмитрий Олегович Курочкин вообще далек от политики. Другое дело, что в России политика может настигнуть человека в любую секунду — вне зависимости от его личного желания.
— Вы намекаете, что политика внезапно «настигла» и вас? Ладно, допустим, вы выиграли выборы в городскую думу. Не превратитесь ли вы сами в одного из тех, кого сегодня так яростно критикуете?
— Надеюсь, что нет. Воровство — не моя стихия. Впрочем, я не разделяю и популярного мнения о том, что власть портит человека всегда. Всё зависит от человека. В противном случае людьми во все века управляли бы сплошь подонки и негодяи и человечество бы скатилось в абсолютный мрак… А оно, как видите, выжило!
— Валерия Новодворская в послесловии к вашему первому роману написала: мол, настанет время — и книги Льва Гурского будут запрещены властью, и их начнут распространять исключительно в «самиздате». В Саратове вас уже начали запрещать или еще нет?
— Пока мне везет. Может быть, потому, что в родном городе я не издаю своих книг уже, наверное, лет пятнадцать. Чаще всего я издаюсь в Москве, а «Яблоко раздора», например, выпустил в Волгограде. Самая «неудобная» книга для Саратова — это сборник политических сказок «До свидания, Валерий Васильевич!» Ни одна книготорговая точка не рискнула взять книгу для распространения. Боялись названия. Боялись картинки на обложке. Я их понимаю.
— Когда писатель идет в политику, на что он рассчитывает? На то, что власть прислушается к его писательскому слову? Кажется, люди во власти перестали сверять свои поступки с писательскими построениями еще со времен Екатерины Великой, когда поэт Гавриил Романович Державин мог надеяться донести до престола истину, упакованную в почтительную улыбку царедворца…
— Конечно, я не столь наивен, чтобы считать, будто чиновники в своих кабинетах изучают мои книги и, исходя из сюжета, вносят разнообразные поправки в проекты официальных документов… Я считаю, что литература и политика взаимодействуют по несколько другим законам. Об этом я много думал, когда писал романы из так называемой «президентской» серии, где действуют первые лица страны, и сочинял либеральную ретро-утопию, замаскированную под биографию несуществующего президента России.
— Так может ли повлиять писатель на политические процессы? Вы сегодня идете на выборы — не означает ли этот шаг, что теперь вы полностью отказались от надежд достучаться до людей с помощью литературы, то есть своего художественного вымысла?
— Отчасти вы правы. Россия и в XIX веке, и позже, уже при советской власти была, в значительной степени, страной «литературоцентричной». Писатель был не столько сочинителем интересных историй, сколько «выразителем народных чаяний», «печальником горя народного», борцом и так далее. Сегодня профессиональный писатель в авторитарной России — это как правило коммерческий беллетрист, озабоченный заработком. Тем не менее есть и другие варианты. Явное скукоживание политических свобод еще не означает сужение свободы моего воображения.
— Что вы имеете в виду?
— В реальной жизни мы, люди пишущие, пока можем изменить не так много, как бы всем нам хотелось. Почти не осталось реальных механизмов, которые позволили бы обычному частному человеку влиять — ну или хотя бы надеяться влиять — на принятие решений в «коридорах власти». Но, к счастью, до фиксации оруэлловских «мыслепреступлений» мы покамест не дошли. За невосторженный образ мыслей еще не судят. Что делать человеку, наделенному воображением? Ставить в своих книжках мысленные эксперименты: обозначать проблемы, пересоздавать реальную действительность, вытесняя ее придуманной, фантастической действительностью.
— Умные люди называют это бранным словом «эскапизм». Выходит, можно просто сидеть у компьютера или лежать на диване…
— Нет, не надо приклеиваться к дивану. Наоборот. Прийти на выборы надо и голосовать необходимо. Если бы я не надеялся победить, я бы не стал участвовать в выборах. Речь о другом. О том, что моя профессия дает мне дополнительные возможности. Я могу эффективно воздействовать и словом. Мир вымысла все же влияет на мир реальный. Нам не дано стопроцентно предугадать, как слово наше отзовется. А вдруг? В окружающей нас жизни уже так много виртуального, что любые подвижки в сфере вымышленного могут каким-то образом сработать. Шансы есть. Мышь способна сдвинуть гору, моська — повлиять на слона. И так далее.
— Вы надеетесь переиграть нынешних чиновников в виртуальной, так сказать, области? Соцсети, интернет-тексты, демотиваторы…
— Тут мы их уже точно переигрываем, и никакие «фабрики троллей» наших чиновников не спасут. Пропаганда действует далеко не на всех. Сферой духа управлять сложно. Если твое воображение окажется ярче и точнее, чем унылая окружающая реальность, то, возможно, произойдет чудо — и реальность начнет потихоньку изменяться к лучшему. Эту возможность вымысла оказывать влияние на мир вокруг давно поняли в Голливуде и ныне творят чудеса. Не знаю, всё ли получится ли у Гурского. Не автору судить о том, удались его замыслы или нет. Но, как говорил Макмерфи из фильма «Полет над гнездом кукушки», я хотя бы попробовал.
Вопросы задавал Павел Кемонов
P. S. НИ ПРОЕХАТЬ, НИ ПРОЙТИ…
Презентация не обошлась без приключений. Мероприятие задумывалось давно, еще в августе, и его организаторы не подозревали, что к началу сентября улица Волжская, где расположено издательство «Слово», превратится в настоящую полосу препятствий. Никакому транспорту не проехать в принципе (весь участок от Некрасова до Радищева перекрыт), да и пешеход, даже двигаясь с максимальной осторожностью, рискует что-нибудь себе сломать. Плитка на тротуарах вся выворочена, асфальтовое покрытие снято. В умном городе власти, задумав благоустроить город, постарались бы делать это аккуратно, чтобы причинить людям как можно меньше неудобства. Но в нашем случае удобство горожан – это последнее, что волнует чиновников. Главное – быстрей-быстрей! В чем причина поспешности? Отчего городское начальство, на годы забывшие о сочетании понятий «дороги» и «качественный ремонт» (про слово «тротуары» в этой связи и упоминать неловко), проявляет лихорадочную активность? Причина проста. К выборам из Москвы подкинули деньжат, чтобы саратовцы увидели, как правящие «медведи» из «Единой России» о них заботятся. Поскольку главный фактор данного экспресс-ремонта – скорость, а не качество, легко догадаться: вскоре после 18 сентября деньги кончатся так же внезапно, как и появились. Потом начнутся дожди, потом морозы… Как поведет себя наспех положенная плитка, какие проблемы принесет горожанам внезапная «новая пешеходная зона», лучше даже не думать. Мы живем, как в сказке о Золушке: после полуночи карета превратится в тыкву, лошади в мышей, кучер в крысу, а дорожный ремонт – в бессмысленную «галочку» в чьем-то победном рапорте…
